НИЧЕГО КРОМЕ ИМЕНИ
алехандра алехандра
и под этим в земле я
алехандра
ПОСЛЕДНЯЯ ЧИСТОТА
Отбыть
телом и душой
отбыть
Отбыть
отделаться от сторонних взглядов
от застрявших в горле
камней
Я должна отбыть
никакой больше апатии под солнцем
никакой больше убывающей крови
не занимать больше очередь к смерти
Я должна отбыть
Вот и поспеши, странница!
ВРЕМЯ
Ольге Ороско
О детстве помню разве что
слепящий страх
и руку, которая увлекает меня
на другой мой берег.
ДРЕВО ДИАНЫ
1
Я выпросталась из себя на заре.
Оставила своё тело рядом со светом.
И воспела печаль того, что нарождается.
3
Одна только жажда,
безмолвие
и отсутствие встреч.
Берегись меня, любовь моя,
берегись молчуньи в пустыне,
путницы с пустой чашей
и тени от её тени.
4
Ауроре Бернардес и Хулио Кортасару
Так вот
хватит тянуть руку за подаянием
для потерявшейся девочки. Холод
подаст. Подаст ветер. Дождь подаст.
Подаст гром.
11
Сейчас,
в этот безвинный час,
я и та, кем я была, усаживаемся
на пороге моего взгляда.
12
Долой, нежные метафоры шёлковой девочки,
долой, лунатичка на туманном карнизе,
долой, пробуждение от руки и обнюхивание
цветка, распустившегося на ветру.
13
Рассказать словами этого мира,
как удаляется от меня лодка, увозящая меня.
32
Зона бедствий, где спящая
медленно поедает
свое полночное сердце.
34
маленькая путница
умирала объясняя свою смерть
мудрые печальные насекомые
приходили к её тёплому телу
35
Жизнь, моя жизнь,
перестань саднить, моя жизнь, перестань
цепляться за пламя,
за безыскусную тишину, за обомшелые
камни ночи, перестань падать и саднить, моя жизнь.
НАЗВАТЬ ТЕБЯ
Вместо стихов о твоём отсутствии —
рисунок, трещина в стене,
нечто на ветру, горький привкус.
С ОТКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ
Кто-то измеряет, рыдая,
пространство рассвета.
Кто-то полосует ножом подушку
в поисках невозможного
для себя покоя.
ОБМОРОКИ, ИЛИ СОЗЕРЦАНИЕ ТОГО, ЧТО КОНЧАЕТСЯ
Куст сирени облетает.
Осыпается с самого себя,
прячет свою древнюю тень.
От подобного я умру.
ПОИСК
Октавио Пасу
Вечно сирень на том берегу.
И если душа спрашивает,
далеко ли это, ей отвечают: на другом берегу,
не на этом, а на том.
МАЛЕНЬКИЕ НАПЕВЫ
II
только слова
слова детства
слова смерти
слова ночи слова тел
VI
агония
фантазёрок
осени
VII
Трещины в стенах
чёрные чары
дерзкие фразы
зловещие стихи
VIII
Заполняешь напевом трещину.
Разбухаешь в темноте, как утопленница.
О заполни другими песнями разрыв, трещину,
прореху.
X
мой напев когда я спала на заре
был именно им?
XV
навязчивая мысль
детская сказка
рана
ПРОБУЖДЕНИЕ
(Леону Острову)
Господи
клетка обернулась птицей
и улетела
а сердце мое сходит с ума
воет взывая к смерти
улыбается вслед ветру
навстречу моему бреду
Что мне делать со страхом
Что мне делать со страхом
Свет не играет больше в моей улыбке,
и в мыслях моих голубей не приносят во всесожжение
в каждое время года
Руки мои опустели
они теперь там, где смерть
учит жить мертвых
Господи
Воздух мучит мое естество
за ним летят демоны,
что пьют мою кровь
В нем беда,
в нем час пустоты не пуст
Настало время положить на уста печать
слушать крики казнимых
и видеть каждое из моих имен
подвешенным в пустоте
Господи
Мне двадцать лет
И глазам моим двадцать лет
И все же они не говорят ничего
Господи
Жизнь моя совершилась в одно мгновенье
Взорвалась последняя чистота
Сейчас — это никогда или никогда больше
Или просто то что было
Как я не убила себя перед зеркалом?
Я исчезла бы и возникла в море
Где меня ждет большая лодка
Освещенная всеми огнями
Как не вытянула себе жилы?
Я сплела бы из них лестницу
чтоб бежать на другой берег ночи
Начало породило конец,
Всё будет как было
Измученные улыбки
Корысть и притворная страсть,
Каменные вопросы, что выбиты в камне
Всё будет как было
Но руки мои упорствуют обнимая весь мир
Потому что им так и не объяснили
Что уже слишком поздно
Господи
Сожги могилу крови моей
Вспоминаю свое младенчество
Я тогда была ветхой старухой
и цветы умирали в руках моих
потому что дикий танец радости
разбивал им сердце
Вспоминаю черные рассветы
тех времен когда я была ребенком
то есть вчера
то есть века назад
Господи
Клетка обернулась птицей
И пожрала мои надежды
Господи
Клетка обернулась птицей
Что мне делать со страхом
ПУТИ В ЗЕРКАЛЕ (фрагменты)
Главное — смотреть невинно. Словно ничего не
происходит, что так и есть.
Точь-в-точь девочка, намалёванная розовым мелком
на очень старой стене, внезапно смытая дождём.
А жажда — моя память о жажде: я внизу, на дне
колодца, и, помнится, всё пью и пью.
Как та, которой ничего не нужно. Вообще ничего.
Рот зашит. Веки зашиты. Я забылась. Внутри
ветер. Всё замкнуто и ветер внутри.
Но безмолвие — явно. Поэтому и пишу. Я одинока —
и пишу. Нет, не одинока. Кто-то дрожит рядом.
Даже когда я говорю солнце, луна, звёзды, я имею в виду
то, что со мной происходит. А что я желала? Я
желала безукоризненной тишины. Вот и говорю.
Сладостно терять себя в образе, который
предчувствуешь. Я восстала из своего трупа и от —
правилась на поиск своей сути. Скиталица по себе
самой, я пошла к той, что спит в краю ветра.
Мое бесконечное падение в мое бесконечное
падение, где никто меня не ждал. И оглядевшись,
не ждёт ли меня кто-нибудь, я не увидела никого,
кроме себя.
СПАСЕНИЕ
Убегает остров,
И девочка вновь поднимается по ветрам
и узнает о смерти вещей птицы.
Теперь
огонь укрощен.
Теперь
плоть,
лист,
камень
утонули в источнике муки,
как моряк в ужасе перед цивилизацией,
беспримесно-чистом, когда падает ночь.
Теперь
девочка находит маску беспредельности
и пробивает стену поэзии.
СТИХОТВОРЕНИЕ
КОЛЬЦА ПЕПЛА
(Кристине Кампо)
Поют мои голоса
Чтобы не пели те,
кому рот на рассвете заткнули серым
под дождем одели в перья брошенной птицы
В ожидании
Замолкает шепот в сиренях
А когда день уходит
солнце распадается на маленькие черные солнца
И каждую ночь
целое племя изувеченных слов
находит убежище в моем горле
чтобы не пели те —
погибельные, владыки молчания
В ОЖИДАНИИ ТЬМЫ
Этот миг никогда не будет забыт:
Как он пуст, отброшен тенями,
Как он пуст, отринут часами -
Жалкий миг, который нежность моя приняла под крыло.
Голая кровь! Голые крылья!
Ни глаз - вспоминать былые тревоги,
Ни губ - ртом ловить сок жестокости:
Потерян в пеньи ледяных колоколен.
Впусти его, слепая девочка-душа,
Расплети свои заиндевевшие косы над огнем.
Обними его, куколка ужаса,
Покажи ему мир, корчащийся у твоих ног,
Где умирают ласточки,
Трясущиеся в страхе перед будущим.
Расскажи ему, что влажный ветер с моря
Пропитывает лишь те слова,
Ради которых стоит жить.
Но у этого мига, исходящего пустотой,
Съежившегося в пещере судьбы,
Нет рук - и нечем ему говорить,
Нет рук - и нечем ему раздавать бабочек
Мертвым детям.
РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЖИВОЙ ИЛИ МЕРТВОЙ
Крича и брыкаясь
я втолкнула себя
в речь
алехандра алехандра
и под этим в земле я
алехандра
ПОСЛЕДНЯЯ ЧИСТОТА
Отбыть
телом и душой
отбыть
Отбыть
отделаться от сторонних взглядов
от застрявших в горле
камней
Я должна отбыть
никакой больше апатии под солнцем
никакой больше убывающей крови
не занимать больше очередь к смерти
Я должна отбыть
Вот и поспеши, странница!
ВРЕМЯ
Ольге Ороско
О детстве помню разве что
слепящий страх
и руку, которая увлекает меня
на другой мой берег.
ДРЕВО ДИАНЫ
1
Я выпросталась из себя на заре.
Оставила своё тело рядом со светом.
И воспела печаль того, что нарождается.
3
Одна только жажда,
безмолвие
и отсутствие встреч.
Берегись меня, любовь моя,
берегись молчуньи в пустыне,
путницы с пустой чашей
и тени от её тени.
4
Ауроре Бернардес и Хулио Кортасару
Так вот
хватит тянуть руку за подаянием
для потерявшейся девочки. Холод
подаст. Подаст ветер. Дождь подаст.
Подаст гром.
11
Сейчас,
в этот безвинный час,
я и та, кем я была, усаживаемся
на пороге моего взгляда.
12
Долой, нежные метафоры шёлковой девочки,
долой, лунатичка на туманном карнизе,
долой, пробуждение от руки и обнюхивание
цветка, распустившегося на ветру.
13
Рассказать словами этого мира,
как удаляется от меня лодка, увозящая меня.
32
Зона бедствий, где спящая
медленно поедает
свое полночное сердце.
34
маленькая путница
умирала объясняя свою смерть
мудрые печальные насекомые
приходили к её тёплому телу
35
Жизнь, моя жизнь,
перестань саднить, моя жизнь, перестань
цепляться за пламя,
за безыскусную тишину, за обомшелые
камни ночи, перестань падать и саднить, моя жизнь.
НАЗВАТЬ ТЕБЯ
Вместо стихов о твоём отсутствии —
рисунок, трещина в стене,
нечто на ветру, горький привкус.
С ОТКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ
Кто-то измеряет, рыдая,
пространство рассвета.
Кто-то полосует ножом подушку
в поисках невозможного
для себя покоя.
ОБМОРОКИ, ИЛИ СОЗЕРЦАНИЕ ТОГО, ЧТО КОНЧАЕТСЯ
Куст сирени облетает.
Осыпается с самого себя,
прячет свою древнюю тень.
От подобного я умру.
ПОИСК
Октавио Пасу
Вечно сирень на том берегу.
И если душа спрашивает,
далеко ли это, ей отвечают: на другом берегу,
не на этом, а на том.
МАЛЕНЬКИЕ НАПЕВЫ
II
только слова
слова детства
слова смерти
слова ночи слова тел
VI
агония
фантазёрок
осени
VII
Трещины в стенах
чёрные чары
дерзкие фразы
зловещие стихи
VIII
Заполняешь напевом трещину.
Разбухаешь в темноте, как утопленница.
О заполни другими песнями разрыв, трещину,
прореху.
X
мой напев когда я спала на заре
был именно им?
XV
навязчивая мысль
детская сказка
рана
ПРОБУЖДЕНИЕ
(Леону Острову)
Господи
клетка обернулась птицей
и улетела
а сердце мое сходит с ума
воет взывая к смерти
улыбается вслед ветру
навстречу моему бреду
Что мне делать со страхом
Что мне делать со страхом
Свет не играет больше в моей улыбке,
и в мыслях моих голубей не приносят во всесожжение
в каждое время года
Руки мои опустели
они теперь там, где смерть
учит жить мертвых
Господи
Воздух мучит мое естество
за ним летят демоны,
что пьют мою кровь
В нем беда,
в нем час пустоты не пуст
Настало время положить на уста печать
слушать крики казнимых
и видеть каждое из моих имен
подвешенным в пустоте
Господи
Мне двадцать лет
И глазам моим двадцать лет
И все же они не говорят ничего
Господи
Жизнь моя совершилась в одно мгновенье
Взорвалась последняя чистота
Сейчас — это никогда или никогда больше
Или просто то что было
Как я не убила себя перед зеркалом?
Я исчезла бы и возникла в море
Где меня ждет большая лодка
Освещенная всеми огнями
Как не вытянула себе жилы?
Я сплела бы из них лестницу
чтоб бежать на другой берег ночи
Начало породило конец,
Всё будет как было
Измученные улыбки
Корысть и притворная страсть,
Каменные вопросы, что выбиты в камне
Всё будет как было
Но руки мои упорствуют обнимая весь мир
Потому что им так и не объяснили
Что уже слишком поздно
Господи
Сожги могилу крови моей
Вспоминаю свое младенчество
Я тогда была ветхой старухой
и цветы умирали в руках моих
потому что дикий танец радости
разбивал им сердце
Вспоминаю черные рассветы
тех времен когда я была ребенком
то есть вчера
то есть века назад
Господи
Клетка обернулась птицей
И пожрала мои надежды
Господи
Клетка обернулась птицей
Что мне делать со страхом
ПУТИ В ЗЕРКАЛЕ (фрагменты)
Главное — смотреть невинно. Словно ничего не
происходит, что так и есть.
Точь-в-точь девочка, намалёванная розовым мелком
на очень старой стене, внезапно смытая дождём.
А жажда — моя память о жажде: я внизу, на дне
колодца, и, помнится, всё пью и пью.
Как та, которой ничего не нужно. Вообще ничего.
Рот зашит. Веки зашиты. Я забылась. Внутри
ветер. Всё замкнуто и ветер внутри.
Но безмолвие — явно. Поэтому и пишу. Я одинока —
и пишу. Нет, не одинока. Кто-то дрожит рядом.
Даже когда я говорю солнце, луна, звёзды, я имею в виду
то, что со мной происходит. А что я желала? Я
желала безукоризненной тишины. Вот и говорю.
Сладостно терять себя в образе, который
предчувствуешь. Я восстала из своего трупа и от —
правилась на поиск своей сути. Скиталица по себе
самой, я пошла к той, что спит в краю ветра.
Мое бесконечное падение в мое бесконечное
падение, где никто меня не ждал. И оглядевшись,
не ждёт ли меня кто-нибудь, я не увидела никого,
кроме себя.
СПАСЕНИЕ
Убегает остров,
И девочка вновь поднимается по ветрам
и узнает о смерти вещей птицы.
Теперь
огонь укрощен.
Теперь
плоть,
лист,
камень
утонули в источнике муки,
как моряк в ужасе перед цивилизацией,
беспримесно-чистом, когда падает ночь.
Теперь
девочка находит маску беспредельности
и пробивает стену поэзии.
СТИХОТВОРЕНИЕ
Искать. Это не
слово, это обморок.
Оно не означает действия.
Означает не идти навстречу
кому-то, а - застыть, потому что кто-то
всё не приходит.
КОЛЬЦА ПЕПЛА
(Кристине Кампо)
Поют мои голоса
Чтобы не пели те,
кому рот на рассвете заткнули серым
под дождем одели в перья брошенной птицы
В ожидании
Замолкает шепот в сиренях
А когда день уходит
солнце распадается на маленькие черные солнца
И каждую ночь
целое племя изувеченных слов
находит убежище в моем горле
чтобы не пели те —
погибельные, владыки молчания
В ОЖИДАНИИ ТЬМЫ
Этот миг никогда не будет забыт:
Как он пуст, отброшен тенями,
Как он пуст, отринут часами -
Жалкий миг, который нежность моя приняла под крыло.
Голая кровь! Голые крылья!
Ни глаз - вспоминать былые тревоги,
Ни губ - ртом ловить сок жестокости:
Потерян в пеньи ледяных колоколен.
Впусти его, слепая девочка-душа,
Расплети свои заиндевевшие косы над огнем.
Обними его, куколка ужаса,
Покажи ему мир, корчащийся у твоих ног,
Где умирают ласточки,
Трясущиеся в страхе перед будущим.
Расскажи ему, что влажный ветер с моря
Пропитывает лишь те слова,
Ради которых стоит жить.
Но у этого мига, исходящего пустотой,
Съежившегося в пещере судьбы,
Нет рук - и нечем ему говорить,
Нет рук - и нечем ему раздавать бабочек
Мертвым детям.
РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЖИВОЙ ИЛИ МЕРТВОЙ
Крича и брыкаясь
я втолкнула себя
в речь
Переводы П. Грушко, П. Федоровой
Комментариев нет:
Отправить комментарий